gorbballad

КЛАССИЧЕСКАЯ БАЛЛАДА

И одно молчанье сказало другому:

– Давай помолчим.

И долгим-долгим был путь их до дому

под небом чужим.

И серые улицы на полурассвете

замолкли тож.

И адрес их на измятом конверте

попал под дождь.

И расплывались чернила молча

там, под мостом.

И вдруг другое взвыло по-волчьи:

– А где же он, дом?!

И одно молчанье сказало другому:

– Ничего, помолчи.

Пускай все длиннее наш путь до дому

и пропали ключи.

Пускай огоньком болотным, мороча,

отплывает этаж,

мы его догоним, но только молча,

и дом этот – наш.

И другое молчанье по-волчьи молчало,

как из-под куста.

А путь перепутал концы и начала,

и сбился, и стал,

и долго по сторонам озирался,

пытаясь найтись,

но все в то-же распутье глаз упирался,

все в ту же слизь

болотную, смесь воды и метана

– и огоньков.

И другое подумало: – Я устало, –

но без слов.

И стала река, подернута пленкой

внезапного льда,

словно стол, покрытый клеенкой,

а не вода.

И одно молчанье ничего не сказало,

а другое: – Ах!

Но – уста ему тут же связала

любовь, не страх.

Потресканные губы стянуло

тоненьким льдом.

И тут же очко светофора мигнуло,

и рядом был дом.

CLASSICAL BALLAD

And one silence said to another:

“let’s be quiet a while.”

And endless was their long trek homeward

under a foreign sky.

And the gray streets at half-dawn

went silent too.

And their address on the crumpled-up letter

got soaked in the deluge.

And the ink, silent, bled and dissolved

under the bridge, there.

And the other one howled like a wolf:

“and our home is… where?”

And one silence said to another:

“It’s alright, quiet down.

Let the journey home stretch ever longer

oh, and the keys are gone.

Let the floor float away, fooling us,

with its will o’wisp glow

We’ll catch up with it, only in silence,

and this home is—our own.”

And the other silence kept quiet like a wolf,

as if crouched in a bush.

And the path got beginnings and ends mixed up,

veered off course, then stayed put,

for some time to all sides looking round,

in search of the way,

but its eye running into that fork in the road,

into that very same

Boggy slime, mix of methane and water

--and glow.

And the other one thought “I am tired”

but without words.

And the river got draped with a gloss

of sudden ice,

Much more like a table covered with oilcloth

than water-like.

And one silence said nothing at all,

and the other said “Ah!”

But then—their mouths were tied up

not by fear, but by love.

Their chapped lips tightening

with a thin film of ice.

And right then the streetlight’s hole winked,

and home was close by.